"И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" Ин. 3:14,15
Бархатная темнота ночи окутала Палестину. Люди, утомившись от суеты говорливого дня, на какое-то время забыли о своих проблемах и погрузились в тишину ночного сна. Однако Никодиму в ту ночь было не до сна. Его сердце желало встречи с Иисусом - и ничто не могло потушить это горячее желание. На тот момент Иисус для него был лишь Учителем, пришедшим от Бога. Никодим всем своим сердцем принял учение Иисуса, хотя многие моменты, вероятно, ему были ещё не совсем понятны. Сердце раввина желало личной встречи с Великим Учителем, и его ноги стремительно приближались к дому, где остановился Иисус.
Далее мы видим, как в сердце Никодима, настежь распахнутое для Бога, изливаются потоки Божьей благодати. Иисус открывает ему тайну рождения свыше, которая до сего момента была сокрыта от человечества. Опытный раввин пока не может понять эту тайну, однако он ясно осознаёт, что, зная многое, он по сути ничего не знает. Его дух, понимая свою несостоятельность, в благоговении склоняется перед Иисусом и начинает осознавать, что перед ним не просто Равви.
Иисус, продолжая раскрывать тайну спасения, заостряет внимание Никодима на событии, произошедшем в бытность Моисея, когда он вознёс на шесте медного змея, чтобы израильтяне были спасены от неминуемой смерти. "И сказал Господь Моисею: сделай себе медного змея и выставь его на знамя, и всякий ужаленный, взглянув на него, останется жив" (Чис.21:8). Затем Иисус проводит аналогию между этим событием в жизни израильского народа и событием, которому надлежит вскоре произойти, указывая на схожесть конечного результата этих двух событий: "И как Моисей вознёс змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную". Иисус идет далее, поясняя, что Сын Человеческий, вознесенный, как когда-то медный змей, есть Единородный Божий Сын, предопределённый для спасения всех, верующих в Него, людей: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную".
Мог ли предполагать Никодим, что, идя на встречу с Учителем, он повстречается с Господом и что та информация, полученная от Него в ту ночь и, в общей сложности, непонятная для раввина, примет определенные очертания во время Его распятия и станет ясной картиной, после Его воскресения? Разумеется, нет. Он многое ещё не понимал, но одно он понял точно: с той праведностью, которую он имел, в Царство Божие войти невозможно. Эта ночная встреча, инициатором которой был Божий Дух, в корне изменила мышление и жизнь израильского учителя Никодима.
Мог ли один из разбойников, распятый рядом с Иисусом и ожидающий в муках своей кончины, предполагать, что получит жизнь вечную? Разумеется, нет. Единственным его желанием на тот момент было, чтобы Иисус в Царстве Своём вспомнил, что рядом с Ним был распят падший человек, который принял достойное его дел наказание. И больше никаких желаний в отношении себя и полная обреченность. Мы даже имени его не знаем. Но Любовь Божия знала его по имени. Один мудрый человек сказал: "И встретишь ты, когда не ждёшь, и обретёшь не там, где ищешь". И разбойник на кресте, и Никодим обрели то, что не искали. Божия Любовь, в лице Иисуса Христа, нашла их, как и многих других, получивших спасение по вере в Сына Божьего.
Любовь Твоя нашла меня, поставила,
Сказала мне: "Иди!"
И к вечной радости спешить заставила,
Огонь зажгла в груди.