Ч. Х. Сперджен
«Но никто не говорит: где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи?» (Иов 35:10)
Елиуй был мудрым человеком, весьма мудрым, хотя и не настолько, как премудрый Иегова, Который видит свет в облаках и находит порядок в кажущемся беспорядке, поэтому Елиуй, недоумевая при виде страданий Иова, строил догадки о причине их, и очень мудро высказал одну из наиболее вероятных причин, хотя это и не оказалось верным в случае с Иовом. Он сказал про себя: «Наверное, если люди подвергаются чрезвычайным испытаниям и скорбям, то это потому, что, думая о своих бедах и терзаясь своими страхами, они не говорят: «Где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи?» Сказанное Елиуем в большинстве случаев бывает весьма справедливым. В значительной степени причиной страданий христиан, причиной, по которой они бывают погружены в глубокую скорбь, является просто-напросто то, что в то время, как они смотрят вокруг себя, направо и налево, ища, как бы им избавиться от своих бед, они забывают возвести свои очи к горам, откуда приходит реальная помощь; они не говорят: «Где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи?». Мы, однако, оставим этот вопрос без ответа, а остановимся на самих чудесных словах: «Где Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи?»
Этот мир имеет свою ночь. Кажется, иначе и быть не может. Днем светит солнце, и люди выходят на труд свой; но они устают, и вот, приходит, подобно сладостному дару небес, ночь. Опускается темная завеса, загораживая свет, который мог бы помешать нашему сну, в то время как сладкая, спокойная тишина ночи позволяет погрузиться нам в объятия сна и на время забыть свои заботы, пока не покажется утреннее солнце, и ангел, положив свою руку на завесу, вновь не откроет ее, не коснется наших ресниц и не пригласит нас вставать, чтобы приступить к дневным трудам. Ночь – одно из величайших благословений, испытываемых человеками, и у нас есть много причин, чтобы благодарить за это Бога. Но для многих ночь – это мрачная пора. Там «язва, ходящая во мраке», там «ужасы в ночи», там страх разбойников и мучительных болезней, со всякими страхами, испытываемыми боязливыми, когда они не имеют света, с помощью которого они могли бы различать предметы. Тогда им чудится, что по земле ходят духовные существа, хотя, если бы они знали истинное положение дел, то они бы не удивились тому, что
Миллионы невидимых духовных тварей ходят по земле –
Как тогда, когда мы спим, так и тогда, когда мы бодрствуем,
и что они расхаживают вокруг нас во всякое время – и ночью не более, чем днем. Ночь – это пора страха и тревоги для большинства людей. Но даже ночь имеет свои песни. Вы никогда не стояли ночью на морском берегу, слушая, как ритмичное шуршание гальки и шум набегающих на берег волн соединяются в песнь хвалы Богу? Или же, разве вам никогда не случалось, поднявшись со своего ложа, слушать, распахнув окно? Что слушать? Тишину, время от времени прерывающуюся невнятными звуками, которые кажутся тогда нежной музыкой? А разве вам никогда не чудилось, что вы слышите звучащую в небесах Божью арфу? Разве вы не сознавали, что эти далекие звезды, подобные взирающим на вас Божьим очам, являлись также поющими устами – что каждая звезда воспевала Божью славу, воспевая своим сиянием своего могущественного Творца и воздавая заслуженную, подобающую Ему хвалу? У ночи есть свои песни. Не требуется особого поэтического дарования, чтобы уловить эту песнь ночи и слышать музыку небесных сфер, воспевающих хвалу, которую слышит сердце, хоть и не восприемлет ухо – хвалу и славу сильному Богу, поддерживающему небосвод и управляющему движением звезд.
Человек также, подобно великому миру, в котором он живет, должен иметь свою ночь, ибо подлинно, человек подобен окружающему его миру – он сам является маленькой вселенной; он походит на этот мир почти во всем – и если этот мир имеет свою ночь, то также и человек. Мы имеем много разных ночей – ночи скорби, ночи гонений, ночи сомнений, ночи замешательства и смятения, ночи беспокойства, ночи подавленности, ночи неведения – ночи всякого рода, которые угнетают наш дух и устрашают душу. Но, да будет благословен Бог, христианин может сказать: «Бог мой дает мне песни в ночи».
Я думаю, нет необходимости доказывать вам, что и христиане имеют ночи; ибо если вы являетесь христианами, вы обнаружите это сами, и вам не нужны будут никакие доказательства, ибо ночи будут приходить достаточно часто. Поэтому я сразу же перейду к делу, и буду говорить сегодня о песнях в ночи: об их источнике – Бог дает их; об их содержании – о чем же мы поем ночью? Об их совершенствах – это сердечные песни, и они сладостны; об их пользе – о благе, которое они доставляют нам и другим.
I. Итак, во-первых, КТО ЯВЛЯЕТСЯ АВТОРОМ ЭТИХ ПЕСЕН? «Бог», гласит наш текст, наш «Творец» - «Он дает песни в ночи».
Любой может петь днем. Когда чаша полна, человек черпает из нее вдохновение; когда человек купается в богатстве, любой может петь хвалу Богу, дающему щедрый урожай и возвращающему домой нагруженные корабли. Эолова арфа довольно легко звучит, когда дуют ветры; затруднения приходят тогда, когда нет никакого ветра. Легко петь, когда мы можем читать ноты при дневном свете, но искусный певец – это тот, кто может петь даже тогда, когда нет ни единого луча света, чтобы прочесть эти ноты, кто поет сердцем, а не по книге, которую он может видеть, потому что он не имеет возможности прочесть что-либо помимо внутренней книги своего живого духа, откуда благодарность изливается в песнях славы и хвалы. Никто не может сотворить песню в ночи сам от себя – он может пытаться, но будет чувствовать, как это трудно. Когда все идет так, как мне угодно – я буду слагать песни, куда бы я ни шел, потому что на моем пути растут цветы; но оставьте меня в пустыне, где нет никаких цветов, откуда мне тогда брать то, из чего я мог бы составить букет хвалы Богу? Как мне сделать венец для Него? Дайте волю этому голосу и наполните это тело здоровьем – и я буду петь хвалу Богу; но заградите эти уста, уложите меня на ложе страдания – и не так-то будет легко петь, лежа в постели, и воспевать возвышенную хвалу в огне. Дайте мне блаженство духовной свободы, дайте взойти к моему Богу, приблизиться к Его престолу – и я буду петь, как поют серафимы; но заточите меня в тюрьму, стесните мой дух, подрежьте мне крылья, опечальте меня до крайности, чтобы я стал похож на старого орла – как тогда трудно будет петь! Человек не в силах петь, когда все против него. Это неестественно – петь в скорби: «Благослови, душа моя, Господа, и вся внутренность моя – святое имя Его!», это дневная песнь. Но вот божественная песнь, которую пел Аввакум, провозглашая среди ночи: «Хотя бы не расцвела смоковница» и так далее, «но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего». Я думаю, у Чермного моря любой мог петь песню, подобную песне Моисея: «…коня и всадника его ввергнул в море»; труднее было бы сложить ее до того, как войско фараона утонуло, когда мрак сомнения и страха объял воинство Израиля. Песни в ночи приходят только от Бога; человек не в силах их создать.
Но что имеется в виду, когда говорится, что Бог дает песни в ночи? Мы думаем, на этот вопрос есть два ответа. Первое, это что в переживаемой Христом ночи Бог является единственной его песнью. Когда в моем сердце сияет свет дня, я могу петь песни, касающиеся моих добродетелей, моих сладостных переживаний, моих обязанностей и трудов; но пусть придет ночь – и мои добродетели увянут на глазах, мои свидетельства, хотя и существуют, но в скрытом виде; я не могу
Ясно прочесть свое имя,
Записанное на небесах,
и теперь у меня больше не остается петь ни о чем, кроме моего Бога. Странно, что когда Бог являет Своим детям милости, они обычно больше сосредотачиваются своим сердцем на этих милостях, чем на Дающем; но когда приходит ночь и Он отнимает все Свои милости, они сразу же говорят: «Теперь, Боже, мне не о чем петь, кроме Тебя; я должен приходить к Тебе, и только к Тебе. Некогда у меня были источники, из которых я пил, но теперь они высохли, и у меня нет другого источника для питья, кроме Тебя». Да, дитя Божье, ты знаешь, о чем я говорю; если же ты пока не разумеешь этого, то вскоре уразумеешь. Именно ночью мы поем о Боге, и только лишь о Нем. Звучит каждая струна, и выявляются все наши способности к пению, когда мы славим Бога, и ничего больше. Мы можем кадить себе при дневном свете; ночью же мы можем приносить жертву только Богу; когда все улыбается нам, мы можем воспевать высокую хвалу своему дражайшему «я», но когда обстоятельства неблагоприятны и ветер дует в лицо, мы не можем петь хвалу никому, кроме нашего Бога. Один только Бог может дать песни в ночи.
И опять-таки: Бог дает нам песню в ночи не только потому, что в это время Он является единственной темой наших песен, но потому что Он – единственный, Кто вдохновляет нас на пение в ночи. Приведите ко мне бедное, печальное, страдающее дитя Божье: я становлюсь на кафедру, пытаюсь передать ему сладостные обетования, нашептывая нежные слова утешения – но он не слушает меня; он подобен глухому аспиду, не слушающему голоса заклинателя, как бы он ни был искусен. Дайте ему всех богословов утешения, всех этих святых Варнав, проповедовавших когда-либо, - и они весьма немного преуспеют; они не смогут, при всем своем старании, выдавить из него песню. Он пьет полынь и желчь, он говорит: «Господи, я ем пепел вместо хлеба и питие мое растворяю слезами», и как бы вы ни утешали его, там будет только одна-две горестные ноты печальной покорности, которых вы добьетесь от него; вы не услышите ни хвалебных псалмов, ни «аллилуйя», ни сонетов. Но пусть в этой ночи приблизится к Своему дитяти Бог, пусть Он прошепчет ему на ухо, когда тот лежит на одре своем – и вы увидите, как засияют его глаза! Слышите, как говорит он: «Когда Ты рядом – я в раю, уходишь – погружаюсь в ад»?
Я не мог бы ободрить его; это сделал Бог, «дающий песни в ночи». Удивительно, братия, как одно нежное слово, сказанное Богом, производит целые песни для христиан. Одно слово от Бога подобно куску золота, а христианин является золотобойцем, и он целыми неделями может выковывать это обетование. Лично могу засвидетельствовать, как я в течение недель жил одним обетованием, не нуждаясь ни в каком другом. Я хочу просто разбить это обетование на золотые листы и облечься в них, как в одежды радости. Христианин получает свои песни от Бога; Бог дает ему вдохновение и учит его петь: «Бог, Творец мой, Который дает песни в ночи».
Так что, бедный христианин, тебе не нужно напрягать свое бедное сердце, чтобы заставить его радоваться. Иди к своему Творцу и проси, чтобы Он дал тебе песню в ночи. Ты – бедный высохший источник; ты слышал, что когда насос пуст, вначале ты должен залить в него воду, а потом можешь качать, чтобы получить ее; так и ты, христианин, - когда ты иссяк, иди к Богу и проси, чтобы Он влил в тебя сколько-нибудь радости, и тогда ты будешь извлекать ее из своего сердца. Не ходи к тому или другому утешителю, ибо, в конечном итоге, ты найдешь в них утешителей Иова; но иди прежде всего к твоему Творцу, ибо Он является великим Творцом песен и учителем музыки – Он Тот, Кто может научить тебя, как петь: «Бог, Творец мой, Который дает мне песни в ночи».
II . Перейдем теперь ко второму вопросу: КАКОВО ОБЩЕЕ СОДЕРЖАНИЕ ПЕСЕН В НОЧИ? О чем же мы поем?
На мой взгляд, в ночном пении есть три вещи, о которых мы поем. Либо мы поем о том, что было вчера, или же о самой ночи, или же о грядущем завтра. Когда Бог, Творец наш, дает нам песни в ночи, все это услаждает нас. В глухую полночь самое обычное для христиан – петь о дне, который прошел. «Хотя сейчас ночь, - говорят они, - я могу вспомнить, как было днем. Сейчас не видно ни луны, ни звезд, но я могу вспомнить, как выглядит солнце. В данный момент я ничем не могу подтвердить это, но было время, когда я мог сказать: «Я знаю, Искупитель мой жив». Сейчас я имею только сомнения и страхи; но не так давно я мог с полной уверенностью сказать: «Я знаю, что Он пролил за меня Свою кровь; я знаю, что Искупитель мой жив, и когда Он придет на землю во второй раз, хотя бы черви и пожрали это тело, но я во плоти моей увижу Бога. Пусть сейчас меня окружает тьма, но я знаю сладость обетований и блаженные времена в Его доме. Я вполне уверен в этом, я находил усладу для себя в путях Господних, и хотя сейчас мой путь усеян тернием, я знаю, что это Царский путь. Когда-то это был приятный путь, и он снова станет приятным. Буду вспоминать о днях древних; буду размышлять о годах десницы Всевышнего». Христианин, возможно, самое лучшее, о чем ты можешь петь, чтобы ободриться в ночи, это песня о вчера-завтра. Помни, не всегда была ночь у тебя: ночь – это что-то новое для тебя. Когда-то у тебя в сердце была радость; твой дух был бодр; твои глаза сияли; твоя поступь была легка; ты мог петь от радости и сердечного восторга. Помни же, что Бог, Который давал тебе песни вчера, не оставил тебя и в этой ночи. Он не есть дневной Бог, не могущий распознать Своих детей в темноте, но Он любит тебя сейчас так же, как всегда: хотя Он и оставил тебя на малое время, это для того, чтобы испытать тебя, чтобы ты больше уповал на Него и лучше служил Ему. Позвольте мне рассказать вам о некоторых вещах, которые могут послужить христианину материалом для песен в ночи.
Если мы собираемся петь о том, что было вчера, давайте начнем с того, что сделал для нас Бог в прошлом. Братия мои возлюбленные, вы найдете, как это бывает сладостно – начать воспевать любовь к избранным и милости завета. Когда сам ты унижен, хорошо петь об источнике милости, о том благословенном постановлении, которым ты был предопределен к вечной жизни, и о том славном Муже, Который совершил твое искупление; о том великом, торжественно подписанном договоре, скрепленном печатью и утвержденном, в котором предусмотрены все жизненные ситуации; о той вечной любви, которая, прежде нежели родились седые горы, прежде вековых холмов, избрала тебя, возлюбила тебя крепко, глубоко и навеки. Я скажу тебе, христианин: если ты можешь возвратиться мысленно к началу веков – прежде нежели были образованы вечные холмы или выкопаны источники великой бездны, и увидишь, как Бог записывает твое имя в Своей вечной книге, если ты увидишь в Его любящем сердце вечные мысли любви к тебе – ты обнаружишь, что это чудесное подспорье для твоих песен в ночи. Никакие песни не сравнятся с теми, которые рождены этой любовью; никакие сонеты не сравняются с теми, что навеяны размышлениями об исключительной, особой милости. Некоторые, правда, не могут петь об избрании – Господи, отверзи им уста пошире! Есть и такие, что боятся даже самого этого слова; мы же только презираем людей, которые боятся того, во что они верят, боятся того, чему научил их Бог из Своей Библии. Нет, в мрачные для нас времена мы с радостью будем петь:
Мы – сыны, посредством Божьего избрания,
По вере во Христа,
По вечному определению
Приемлем ныне суверенную благодать.
Господь, по милости Твоей
Дарованы нам благодать и слава.
Помышляй же, христианин, о вчера, и ты получишь песню в ночи. Но если ты не настроил свой голос на столь возвышенный лад, позволь мне предложить твоему вниманию некоторые другие милости, о которых ты можешь петь – и это милости, которые ты испытал. Как! человек, ты не можешь, хоть сколько, воспеть тот блаженный час, когда ты повстречался с Иисусом, когда, слепой раб, ты шутил со смертью, а Он увидел тебя и сказал: «Приди, бедный раб, приди ко Мне»? Ты не можешь петь о том чудесном мгновении, когда Он разбил твои оковы, бросил на землю твои цепи и сказал: «Я пришел, чтобы разорвать твои цепи и освободить тебя»? И хотя сейчас ты так печален и уныл, можешь ли ты забыть это счастливое утро, когда твой голос в доме Божьем звучал хвалой, почти как голос серафима? Ибо ты мог петь: «Я прощен, я прощен!»
Памятник благодати –
Грешник, спасенный кровью.
Возвратись назад, человек, пой об этой минуте, и у тебя будет песня в ночи. Или же, если ты почти забыл об этом, у тебя обязательно найдется какой-нибудь драгоценный верстовой камень на дороге твоей жизни, который еще не совсем оброс мхом, и на котором ты можешь прочитать какую-нибудь счастливую надпись о Его милости, явленной тебе. Как! у тебя никогда не бывало болезни, подобной той, от которой ты сейчас страдаешь? и разве Он не поднял тебя тогда? Разве ты никогда до этого не был беден – и разве Он не обеспечивал твои нужды? Ты никогда прежде не был в тесных обстоятельствах – и Он не избавлял тебя? Ободрись, человек! Умоляю тебя, пойди к реке твоего опыта, наломай там тростника и сплети из него корзинку, в которой дитя твоей веры может безопасно плыть в этом потоке. Прошу тебя, не забывай того, что совершил Бог! Как! ты похоронил свой собственный дневник? Прошу тебя, открой книгу своей памяти! Разве ты не можешь увидеть прекрасную гору Цоар? Не можешь помыслить о том блаженном часе, когда Господь встретил тебя на Ермоне? Разве ты никогда не бывал на Отрадных горах? Тебя никогда не извлекали из львиного рва? Ты никогда не спасался из челюстей льва и лап медведя? Нет, человек, я знаю, что это не так; возвратись же немного назад и вспомни о вчерашних милостях, и хотя сейчас и темно, зажги светильник вчерашнего дня – и он осветит тьму, и ты найдешь, что Бог дает тебе песню в ночи.
«Да, - скажет кто-то, - но вы знаете, когда мы находимся во тьме, мы не можем видеть дарованных нам Богом милостей. Все, что вы говорите, это очень мило, но мы не можем ухватиться за них». Я помню высказывание одного старого бывалого христианина о великих столпах нашей веры: он был моряк, и мы находились тогда на борту корабля, а на берегу были вкопаны огромные столбы, к которым с помощью каната обычно крепили судна. После того как я рассказал ему о многих великих обетованиях, он сказал: «Я знаю, что это хорошие и сильные обетования, но я не могу приблизиться к берегу настолько, чтобы набросить на них свой канат – это трудно».
Зачастую бывает, что прошлые Божьи милости и доброта Его любви были бы хорошими и надежными столбами, чтобы держаться за них, но нам не хватает веры, чтобы набросить на них наш канат, и мы дрейфуем по реке неверия, потому что не можем удержаться с помощью прежних милостей, оказанных нам. Я хочу, однако, дать вам нечто, за что, как я думаю, вы можете зацепиться, бросив свой канат. Если Бог никогда не был добр к вам, вы наверняка знаете, что Он был добр к другим. Ободрись же: ибо если ты находишься в столь великом затруднении, несомненно, другие бывали в еще более тесных обстоятельствах. Неужели ты опустился ниже, чем бедный Иона, когда он нисшел до основания гор? Дошел ли ты в своей бедности дальше, чем твой Господь и Учитель, Который не имел, где приклонить голову? Ты думаешь, что тебе хуже всех? Посмотри на Иова, сидящего на куче мусора и скребущего себя глиняным черепком. Так ли ты плох, как он? И, однако, Иов восстал и стал еще более богат; и Иона вышел из глубины морской и проповедовал Слово; и наш Спаситель Иисус воссел на Своей престоле. Христианин! Помысли только о том, что Он сделал для других! Если ты не можешь вспомнить, что Он сделал для тебя, умоляю тебя, вспомни, каков образ Его действий, и не суди жестоко о моем Боге. Вспомни Венадада, когда он был побежден и поражен Ахавом. Кто-то сказал ему: «Мы знаем, что цари Израильские – милостивые цари. Позволь же нам послать к Ахаву; может быть, он пощадит нас». Венадад послал к царю; он еще не получал ничего доброго от Ахава – он только был наслышан о том, что он милостивый царь; и так он пошел к царю – и что же сказал царь? «Разве брат мой Венадад еще жив?» Поистине, бедная душа, если у тебя никогда не было милостивого Бога, то у других был; этот Царь – милостивый Царь; иди же и испытай Его милость. Если ты столь удручен своими бедами, возведи очи свои «к горам, откуда приходит помощь твоя». Другие получали помощь оттуда – можешь получить и ты. Сотни Божьих детей могли бы показать нам полные пригоршни утешений и милостей, говоря: «Господь дал нам это без платы, без денег; почему бы Ему не дать и тебе – ведь ты также являешься Царским сыном?» Таким образом, христианин, ты получишь песню в ночи от других, если не сможешь получить ее от себя. Никогда не стыдись вырвать лист из книги записей того, что пережил другой человек. Если ты не можешь найти хорошего листка в твоем собственном дневнике, вырви его из чьего-то другого, и если у тебя нет повода быть благодарным Богу во тьме, или же ты не находишь этого повода в своем собственном опыте, пойди к кому-либо еще, и если можешь, пой во тьме его хвалу, и, подобно соловью, пой его сладостную песнь хвалы, когда весь мир удалился на отдых. Мы можем петь ночью о милостях вчерашнего дня.
Но я думаю, возлюбленные, ночь никогда не бывает столь темна, у нас всегда есть о чем петь, даже касательно этой ночи, ибо существует одна вещь, о которой, по моему убеждению, мы можем петь, случись когда-нибудь столь темная ночь – вот она: «По милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось». Если мы не в силах петь очень громко, мы можем петь на чуть более низкой ноте, что-нибудь вроде: «Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам». «О, - говорит кто-то, - я не знаю, откуда мне получить завтрашний обед. Я жалкий бедняк». Может быть и так, мой дорогой друг; но ты не настолько беден, как заслужил. Не обижайся же от этих слов; если же это тебя сильно обижает, то ты не являешься чадом Божьим, ибо дитя Божье признает, что не имеет никакого права на малейшую из Божьих милостей, но что они приходят единственно через канал благодати. Пока я не в аду, я не имею права ворчать, а если бы и попал туда, то все равно не в праве жаловаться, ибо будучи обличаемым во грехе, я чувствую, что ни одно творение не заслуживает этого больше, чем я. У нас нет причины роптать; мы можем, воздев руки, сказать: «Ночь! Ты темна, но могла бы быть еще темнее. Я беден, но мог бы быть еще беднее; я мог бы быть больным. Я беден и болен – но у меня еще остается друг; мой жребий не может быть таким уж плохим – он мог бы быть гораздо хуже». А посему, христианин, у тебя всегда будет одна вещь, о которой можно петь: «Господи, благодарю Тебя, что это еще не полная тьма!» Кстати, христианин, как бы ни была ночь темна, там всегда есть звезда или луна. Почти никогда не бывает такой ночи, чтобы не было хотя бы одного-двух небольших светильников. Как бы ни было темно, я думаю, вы можете найти некоторое утешение, некоторую милость и некоторое обетование, чтобы ободрить свой дух. Звезды ведь не погасли, не так ли? Даже если ты не можешь их видеть, они есть; но мне сдается, одна-две должны светить тебе; посему воспой Богу песнь в ночи. Если у тебя только одна звезда, благословляй Бога за эту одну, - может быть, Он даст две; если же ты имеешь только две звезды, благословляй Бога вдвойне за эти две – и, возможно, Он сделает так, что их станет четыре. Постарайся же найти хоть одну песню в ночи.
Будь терпелив! Земледелец ждет своей жатвы. Будь терпелив, ибо ты знаешь Того, Кто сказал: «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его».
Еще одна мысль по этому поводу. Существует еще одно блаженное завтра, о котором мы поем и на которое надеемся в ночи. Скоро, возлюбленный, ты и я будем лежать на смертном одре, и тогда нам понадобится песня в ночи; я не знаю, откуда мы получим ее, если не от завтрашнего дня. Вчера вечером, склонив колени возле постели умирающей святой, я сказал: «Сестра, Он был для Вас драгоценностью, Вы можете радоваться Его милостям завета и Его любви и доброте, явленным в прошлом». Она же, протянув руку, сказала: «Сударь, давайте сейчас не будем говорить о прошлом, я и сейчас нуждаюсь в Спасителе, Его милости и благодати. Я понял, что не мог бы утешить ее прошлым; итак, я напомнил ей об улицах из золота, о жемчужных вратах, о стенах из ясписа, золотых арфах и песнях блаженства; ее глаза засияли, и она сказала: «Да, я скоро буду там, я вскоре увижу все это». Он казалась такой счастливой! Верующий, ты всегда можешь ободрять себя этой мыслью, ибо, если тебе сейчас очень тяжело, помни, что
Еще немного солнечных восходов и закатов –
И ты ступишь на прекрасный берег Ханаана.
Твою главу, возможно, сейчас венчают тернии скорбей, но очень скоро на нее будет возложена звездная корона; твоя рука, полная забот, скоро возьмет арфу, полную музыки. Твои одежды сейчас могут быть покрытыми пылью – вскоре они будут белыми. Подождите же еще немного, возлюбленные, - какими ничтожными покажутся тогда наши беды и скорби! Сейчас они могут казаться нам безмерными, но, придя на небо, мы с радостью будем вспоминать пути, на которых мы изнемогали. Наши испытания и беды покажутся нам пустячными. Чем больше мы здесь страдаем, тем менее достойными упоминания покажутся нам наши страдания, когда мы придем на небо. Идете же вперед, и если ночь очень темна, помните, что нет такой ночи, на смену которой не пришло бы утро, и что оно настанет скоро. Когда грешники погибнут во мраке, нашим очам откроется вечный свет. Наверное, не стоит больше задерживаться на этом – есть много поводов для песни в ночи, которые дает нам как прошлое, так и настоящее и будущее.
III. А теперь я хочу вкратце рассказать вам, В ЧЕМ СОСТОИТ ПРЕВОСХОДСТВО ПЕСЕН В НОЧИ НАД ВСЕМИ ДРУГИМИ ПЕСНЯМИ.
Во-первых, когда вы слышите, как человек поет песню в ночи – я имею в виду ночь скорбей, - вы можете быть вполне уверены, что эта песня льется из сердца. Многие из вас прелестно пели только что, не так ли? Я думаю: так же красиво вы бы пели, если бы в Смитфилде поставили один-два кола, на которые насаживали бы всех, кто отважится петь то, что пели вы? Если вы поете, терпя боль и наказание, это показывает, что вы вкладываете в эту песню всю свою душу. Мы все можем очень красиво петь, когда поют все остальные. Это самое легкое дело – открывая рот, позволять, чтобы из него вылетали слова; но когда дьявол положит свою ладонь на ваши уста – можете ли вы петь тогда? Можете ли вы сказать: «Вот, Он убивает меня; но я буду уповать на Него»? Это сердечная песня; это подлинная песня, которая рождается в ночи. Соловей поет так сладко потому, что поет ночью. Известны слова одного поэта, сказавшего, что если бы соловей пел днем, можно было бы подумать, что он поет не лучше ворона. Именно ночная тишина делает его песню столь сладкозвучной. То же самое справедливо и в отношении песни христианина – ночь делает ее сладостной и сердечной.
Опять же: песни, которые мы поем в ночи, будут звучать долго. Многие песни, которые поют на улицах наши собратья по Адаму, вскоре прекратятся – я полагаю, они переменят мотив. Сегодня они могут петь какую-нибудь разухабистую застольную песню; но они не будут петь такие песни, когда придет время умирать, - это не те песни, с которыми переходят Иордан. Когда вы находитесь в смертном борении, вам не до этих легкомысленных песенок. В небо не войдешь, распевая один из этих нецеломудрен-ных, несвятых сонетов, но христианину, который может петь и в ночи, не нужно отказываться от своей песни – он может продолжать петь ее вечно. Он может ступить своей ногой в поток Иордана и продолжать свою мелодию; он может с трудом идти через него, и все же продолжать петь и безопасно достичь небес, а когда он придет туда, ему не нужно будет прерывать свою песню, но он может по-прежнему воспевать Того, Кто силен спасать, но уже более благородным и сладкозвучным напевом. Многие из вас думают, что христиане – это весьма несчастный народ, не так ли? Вы говорите: «Лучше уж я буду петь свою песню». Но, дорогие мои друзья, мы любим петь песни, которые не прейдут; нам не нравятся ваши песни – это все пена, подобная пузырящимся бурунам на воде за кормой, и они скоро утихнут и исчезнут. Дайте мне песню, которая не умолкнет, дайте мне то, что не исчезнет. Не надо мне золота, которое снится спящему; он собирает его и говорит: «Я богат», но когда просыпается, все его золото исчезло; но дайте мне песни в ночи, ибо это те песни, которые я буду петь вечно.
Опять-таки: песни, которые мы поем в ночи, показывают, что мы имеем подлинную веру в Бога. Многие люди имеют веру, которой хватает лишь настолько, чтобы уповать на Бога, когда мы видим Его, и они всегда поют, пока могут видеть, что провидение действует надлежащим образом; но истинная вера может петь и тогда, когда обладатели ее не могут видеть. Она может держаться за Бога и тогда, когда они не могут различать Его.
Песни в ночи также свидетельствуют, что мы обладаем истинным мужеством. Многие из поющих днем ночью молчат: они боятся воров и разбойников; но христианин, который поет ночью, свидетельствует о том, что он является храброй личностью. Только отважный христианин может петь Божьи сонеты в темноте.
Тот, кто может петь песни в ночи, свидетельствует этим, что он имеет подлинную любовь ко Христу. Это еще не любовь, если ты восхваляешь Его, когда все прославляют Его; я знаю, что невеликое дело идти с Ним под руку, когда Он увенчан; но ходить со Христом, одетым в рубище – это кое-что значит. Верить во Христа, когда Он окутан тьмой, быть верным Спасителю и быть рядом с Ним, когда все люди злословят и оставляют Его – это истинная вера. Тот, кто поет Христу песнь в ночи, поет самую лучшую песню в мире, ибо он поет от сердца.
IV. Я боюсь утомить вас, поэтому не буду дольше задерживаться на достоинствах ночных песен, но только напоследок хочу показать вам ИХ ПОЛЬЗУ.
Возлюбленные, это очень полезно – петь в ночи наших скорбей, прежде всего потому, что это будет ободрять нас. Помните, когда вы были деревенскими ребятами, и нужно было пройти ночью одному некоторое расстояние, как вы насвистывали и пели, чтобы не падать духом? То, что мы делали в этом физическом мире, нам следуем делать и в духовном. Ничто так не оживляет наш дух, как пение. Находясь в беде, мы часто думали, что трудности почти одолевают нас, и говорили: «Давайте споем». Мы начинали петь, и усталость отступала, а трудности преодолевались с воодушевлением; и Мартин Лютер говорит: «Дьявол не переносит пения». Это похоже на правду – он не любит музыку. Так было во дни Саула: на него находил злой дух, но когда Давид играл на своих гуслях, злой дух отходил. Так обычно и бывает: если мы начинаем петь, мы прогоняем свои страхи. Я люблю слушать, как иногда напевают мелодию слуги во время работы; я люблю слушать, как поет, идя за плугом, деревенский пахарь. А что? Вы говорите, что у него нет времени славить Бога; но он может петь песню – наверняка, он может петь какой-нибудь псалом, и для этого не требуется никакого другого времени. Пение – это наилучшее средство очищения от нехороших мыслей. Пусть на ваших устах всегда будет песня, и ваше сердце часто будет переполнено хвалой; пойте, сколько можете, и вы обнаружите, что это хороший метод, чтобы прогнать ваши страхи.
Пойте в ночи, потому что Бог любит слышать, как Его народ поет в ночи. Никогда Бог так не благоволит к пению Своих детей, как тогда, когда они дарят Ему хвалебную серенаду, стоя перед Его окном, когда Он сокрыл от них лицо Свое и они не видят Его. Они находятся в темноте, но приходят под Его окно и начинают там петь. «О, - говорит Бог, - это подлинная вера, если она заставляет их петь хвалу, когда Я не хочу смотреть на них; Я знаю, что в них есть вера, ободряющая их дух даже тогда, когда Я, казалось бы, отнимаю все Мои нежные милости и всякое сострадание». Пой, христианин, ибо пение угодно Богу. Мы читаем, что ангелы на небесах заняты пением; заняты ли вы подобным же образом? Ибо нет лучшего средства, чтобы доставить радость Сильному Израилеву, Который наклоняется со Своего престола, чтобы видеть Свое бедное создание.
Пойте же, пойте снова еще по одной причине – потому что это будет ободрять ваших товарищей. Если кто-то из них находится в долине плача и во тьме вместе с вами, это будет для него великой помощью и утешением. Джон Буньян рассказывает нам, что когда Христианин проходил через долину Смертной тени, он обнаружил, какое это страшное и мрачное место, где повсюду вокруг были ужасные демоны и чудища, и бедный Христианин решил, что он, наверное, погиб; но когда его сильнее всего обуревали эти сомнения, он услышал чей-то приятный голос; он прислушался к нему и услышал, как идущий впереди него человек говорит: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла». Этот человек не знал, кто был вблизи, но невольно ободрял своим пением шедшего сзади. Христианин, когда ты в беде – пой: ты не знаешь, кто идет рядом. Пой – как знать, возможно, в результате ты приобретешь доброго товарища. Пой! Возможно, многие сердца ободрятся твоей песней. Может быть, для чьего-то сокрушенного духа твои сонеты будут целительным бальзамом. Пой! Может быть, какой-то бедствующий брат, запертый в Замок Отчаяния, подобно королю Ричарду, услышав изнутри твою песню, ответит тебе своим пением, и ты сможешь вызволить его из неволи. Пой, христианин, куда бы ты ни шел; старайся, если можешь, омываться ежедневно, купаясь в хвале. Когда ты выходишь из своей горницы, никогда не смотри на человека, прежде не посмотрев на твоего Бога, и когда ты узришь Его, пусть лицо твое будет сиять радостью; пусть на нем будет улыбка, ибо этим ты будешь ободрять многих бедных пилигримов. И когда ты постишься, когда твое сердце объято скорбью – не показывай людям, что ты постишься; будь радостным и бодрым, помажь свою голову и умой лицо; будь радостным ради своего брата – это ободрит его и поможет пройти эту долину.
Еще одна причина, и я знаю, что это будет хорошим поводом для вашего пения. Пой в ночи, христианин, ибо это один из лучших аргументов в пользу твоей веры. Наши богословы сегодня уделяют много времени, пытаясь доказать истинность христианства тем, кто не верит в него. Хотел бы я увидеть, как делал это Павел! Ему противостал Елима волхв, - и как же поступил с ним наш друг Павел? Он сказал: «О исполненный всякого коварства и всякого злодейства, сын диавола, враг всякой правды! перестанешь ли ты совращать с прямых путей Господних?». Это что касается учтивости, которой заслуживают те, кто отвергает Божью истину. Наша исходная посылка такова: мы будем отстаивать то, что Библия является Словом Божьим, но мы не собираемся отстаивать Божье Слово. Если вам неугодно верить ему, мы раскланяемся и скажем вам «до свидания»; мы не желаем спорить с вами. Евангелие мало приобрело в результате дискуссий. Это величайшая глупость – посылать одного за другим людей, читающих лекции по неверию, только чтобы приобрести известность.
Ладно, пусть им читают лекции; это свободная страна; но зачем же уподобляться им? Истина в конечном итоге восторжествует. Христианство не должно стремиться к спорам; оно достаточно сильно, чтобы желать этого, но это не Божий путь. Божье направление следующее: «Проповедуй, учи, говори со властью». Не ввязывайтесь в споры; провозглашайте божественную миссию; скажите им: «Кто будет веровать, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет» - и когда вы сделаете это, вы сделали достаточно. Какой смысл нашим миссионерам опровергать вначале одну, а потом другую языческие догмы? Почему бы просто не пойти и не сказать: «Я возвещаю вам Бога, Которому вы, не зная Его, поклоняетесь; поверьте мне, и будете спасены; если же не поверите, то Библия говорит, что вы погибнете». А затем, провозгласив таким образом Божье Слово, скажите: «Я возвещаю вам это не для того, чтобы вы рассуждали об этом, но чтобы веровали в это. Религия - это не то, что предназначено для вашего интеллекта, чтобы выявить ваши таланты в построении силлогизмов, но это то, что требует вашей веры. Как посланник неба, я требую этой веры; если вы не хотите веровать - кровь ваша на вашей голове, если же хотите, тогда вы готовы рискнуть. Но я исполнил свой долг - сообщил вам эту истину; этого довольно, и я заканчиваю». Христианин, вместо того, чтобы дискутировать, позволь мне рассказать тебе, как свидетельствовать о твоей вере. Живи ею! Проявляй ее в твоей жизни! Представь как внешнее, так и внутреннее свидетельство; дай, чтобы твоя жизнь проявлялась видимым образом. Ты болен; у тебя есть сосед, который смеется над твоей верой - пусть он придет к тебе домой. Когда он был болен, он говорил: «Пошлите за доктором»; он рвал и метал, плакал и хныкал, ахая и охая на все лады. Теперь, когда ты болен, пошли за ним; скажи ему, что ты предался Господней воле; что ты благословляешь наказующий тебя жезл; что ты принимаешь эту чашу и будешь пить из нее, потому что это Отец дает ее тебе. Не нужно похваляться этим, иначе оно потеряет свою силу, но делай это, потому что не можешь иначе. Твой сосед скажет: «В этом что-то есть». И когда ты приблизишься к краю могилы, - он однажды побывал там, и ты слышал, как он вопил и кричал, как он был напуган, - дай ему свою руку и скажи: «У меня есть Христос, Который поможет мне; у меня есть вера, которая даст мне петь в ночи». Пусть он услышит, как ты можешь петь: «Победа, победа, победа!», благодаря Тому, Кто возлюбил тебя. Говорю вам, мы можем произнести пятьдесят тысяч проповедей, доказывая Евангелие, но не достигнем и половины того, что сделает твое пение в ночи. Будьте бодры и радостны; поддерживайте веселие сердца; да не будет в вашем духе никакого недовольства; ваши очи да будут устремлены к небесам, и пусть там всегда будет ваше сердце - и вы будете лучшим свидетелем христианства, чем все Батлеры и все жившие когда-либо мудрецы. Дайте им пример святой жизни – и вы засвидетельствуете им веру; дайте им свидетельство внутреннего благочестия, проявляющееся видимым образом, и вы дадите наилучшее свидетельство о христианстве. Пой песни в ночи, ибо они столь редки, что если ты можешь их петь, ты будешь чтить твоего Бога.
Все это время я проповедовал детям Божьим, а теперь есть еще один печальный момент, связанный с данным предметом, на котором я задержусь одну-две минуты, и мы будем заканчивать. Наступает ночь, в которой не будет никаких песен радости, - ночь, в которой никто даже не попытается солировать в хоре. Приближается ночь, когда темой для песни будет страдание, а музыкой - плач и скрежет зубов; приближается ночь, когда скорбь, невыразимая скорбь выльется в одно ужасное, страшное Miserere* - когда оркестр будет состоять из осужденных человеков, воющих бесов и визжащих демонов, и заметьте себе: я говорю то, что знаю и о чем свидетельствуют Писания. Для какой-то бедной души, находящейся в этом доме сегодня вечером, приближается ночь, и если она не покается, это будет ночь, в которой она будет рычать, выть, вздыхать, кричать, рыдать и стенать вовек. «Кто же это?» - спрашиваешь ты. Это ты, мой друг, если ты безбожник и отвергаешь Христа. «Как, - говоришь ты, - мне угрожает адский огонь?» Да, мой друг! Более того: ты уже осужден. Так говорит Библия. Ты говоришь: «И ты можешь оставить меня и не сказать, что мне делать, чтобы спастись? Неужели ты, веруя в то, что мне угрожает погибель, можешь не сказать мне об этом?» Нет, конечно, я надеюсь, что никогда не произнесу хоть одной проповеди, не обратившись к неверующим, ибо – о, как! – я их люблю. Сквернослов, твой рот черен сейчас от проклятий, и если ты умрешь, ты должен будешь богохульствовать всю вечность и будешь наказуем за это в продолжение всей вечности. Но послушай меня, кощунник! не покаешься ли ты сегодня? Не чувствуешь ли ты, что согрешил против Бога? Не чувствуешь ли ты желания быть спасенным? Слушай же! Ты можешь быть спасен - как и многие из присутствующих сейчас здесь. Тут есть еще одна - она ужасно согрешила против Бога, и она даже сейчас краснеет, когда я говорю о ней. Ты раскаялась в своем грехе? Для тебя есть надежда. Вспомни Того, Кто сказал: «Иди и впредь не греши». Пьяница! Еще недавно ты шатался, идя по улице, а теперь ты раскаиваешься. Пьяница! Для тебя есть надежда. «Хорошо, - говоришь ты, - что мне делать, чтобы спастись?» Тогда позволь мне снова рассказать тебе об этом древнем пути спасения. Вот он: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и будешь спасен». Мы ничего не может добавить к этому по своему произволу - это вершина и суть Евангелия. Веруй в Господа Иисуса Христа, крестись, и будешь спасен. Так говорит Писание. Ты спрашиваешь: «Что значит веровать?» Должен ли я тебе снова рассказывать? Я ничего не могу тебе сказать, кроме того, что это значит - смотреть на Христа. Видишь ли ты Спасителя? Он висит на кресте - вот Его дорогие руки, пригвожденные к древу, - как бы ожидая твоих медлительных шагов, потому что ты не хотел подойти. Видишь ли ты там Его дорогую главу? Она опустилась на грудь, как если бы Он наклонился, чтобы поцеловать твою бедную душу. Видишь ли ты, как струится кровь с Его головы, рук, ног, из Его ребер? Она стекает к тебе, потому что Он хорошо знал, что ты никогда не хотел бежать к ней. Грешник! Будь спасен; все, что ты должен сделать - это взглянуть на Этого Человека. Можешь ли ты сделать это сейчас? «Нет, - говоришь ты, - я не верю, что это спасет меня. Мой бедный друг, попробуй это сделать, и если, когда ты это сделаешь, ничего не получится - я отвечаю здесь за моего Господа: бери меня, вяжи, и я буду страдать вместо тебя. Я дерзну сказать следующее: если ты доверишься Христу, а Он оставит тебя, я добровольно пойду на пару с тобой во всяком твоем горе и беде. Но Он никогда этого не сделает: никогда, никогда, никогда!
Никогда ни один грешник
Не был отослан ни с чем,
Придя за милостью
Ради Иисуса.
Я умоляю тебя: испытай Его, и не обманешься, но обнаружишь, что Он «может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу». Ты будешь спасен ныне же и спасен навеки.
Да благословит вас Бог! Я не могу проповедовать так горячо, как желал бы; тем не менее, да примет Он эти слова и пошлет их, чтобы они достигли сегодня некоторых сердец, и да будут у вас, дорогие мои братья и сестры, песни в ночи!