Цицонг Миао родился в Китае в 1916 году. Уже в молодые годы он яростно боролся против христианства, используя любую возможность, чтобы нанести обиду верующим.
Весной 1948 г. Цицонг тяжело заболел, и врачи, обследовав его, беспомощно развели руками. Одинокий и подавленный, он лежал дома в ожидании смерти. Как-то Цицонга навестил родственник и предложил ему обратиться за помощью к Иисусу Христу. Для обреченного больного это была та соломинка, за которую он попытался ухватиться, - его последняя надежда. Цицонг преклонил колени в молитве перед Богом с искренней надеждой начать новую жизнь с Иисусом как со своим Господом. В тот же миг он ощутил, как его наполнило внутреннее спокойствие, а мучительный страх смерти куда-то исчез. В последующие дни его состояние улучшилось. С тех пор Цицонг не упускал ни единой возможности для того, чтобы узнать как можно больше о Господе - о Том, Который так явно помог ему, несмотря на то, что он все время боролся против Него. Еще через несколько дней Цицонг полностью выздоровел. После этого ничего так не воодушевляло его, как общение с Богом и Его Словом.
Уже через 7 недель после того, как Цицонг уверовал, он начал проповедовать Евангелие. Так в его жизни начался этап, когда он, будучи евангелистом, а позднее - пастором, с невероятной преданностью начал служение Богу. Это был тот период, когда Цицонг Миао особенно близко познакомился с Господом, научился любить Его и настолько явно пережил Его силу и присутствие, что не поколебался даже в жестокие часы преследований и репрессий.
Зимой 1954 года Цицонга в очередной раз вызвали на заседание местного суда, где партийный функционер в приказном порядке повелел ему написать письменное подтверждение, что он отрекается от своей веры и отказывается посещать церковь. Спокойным голосом Цицонг ответил: «Иисус спас мою жизнь. Я был смертельно болен, когда пришел Он и исцелил меня. Думаю, что буду очень неблагодарным, если отрекусь от Него. Я не могу повиноваться вашему приказанию». Когда представители спецслужб услышали это, они пришли в ярость и начали бить его кулаками. Цицонг сильно взывал к Богу, чтобы Он помог ему вытерпеть эту боль. И когда на него обрушился очередной шквал ударов, христианин вдруг ощутил, как его все больше и больше наполняет необычайная радость. Несмотря на все предпринятые усилия, истязателям не удалось выбить из Цицонга нужного признания и они, обвинив христианина в контрреволюционной деятельности, взяли его под стражу. Миао приговорили к пяти годам тюремного заключения с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии провинции Хэйлунцзян - самой холодной провинции Китая.
После того, как он не только не «перевоспитался», оставаясь верным Иисусу Христу, но и продолжал свидетельствовать заключенным о Господе, ему продлили срок наказания еще на десять лет. Таким образом, пятнадцать лет провел Цицонг Миао в заключении. Это было нелегкое время. Христианина содержали в нечеловеческих условиях. Цицонгу постоянно приходилось ощущать на своей спине резиновую дубинку надзирателя и присутствовать на бесконечных допросах.
На далекой родине у него не было ни родителей, ни родных братьев или сестер. Единственным его утешением были молитвы жены, а также слова ободрения в ее искренних, полных любви письмах. На втором году заключения Цицонгу пришлось сообщить своей молодой жене, что его срок возрос с пяти до пятнадцати лет. Долго она не присылала ответа. Наконец пришло письмо. Оно стало для христианина ужаснейшим ударом и невероятной болью: жена оставила всякую надежду увидеть его живым и попросила о разводе. Ужас и паника настолько овладели Цицонгом, что он потерял сознание. Придя в себя, он упал на колени и, горько рыдая, излил свое страдание перед Господом. Внезапно Цицонг услышал нежный голос, который мог принадлежать только Святому Духу: «Ты должен быть терпеливым, чтобы исполнить волю Божию, и тогда ты получишь обетование». В тот же миг он вспомнил 25 стих 72 Псалма: «Кто мне на небе? И с Тобою ничего не хочу на земле». Божье присутствие утешило его, и боль постепенно ушла.
Так как Цицонг был христианином, то за ним день и ночь вели наблюдение. Однажды, когда он хотел рассказать заключенным об Иисусе, его схватили и подвергли наказанию. Христианина поставили на колени на маленькую табуретку шириной в четыре пальца и начали избивать и плевать в лицо. Цицонг не произнес ни единого слова, лишь мысленно взывал к Богу о помощи. Господь помог ему пройти через эти страдания, прощая обидчиков. Цицонг был счастлив, что Бог был для него ближе и реальнее, чем боль и страдания. Прошло несколько часов. Наручники врезались в запястья рук, а ноги онемели. Вскоре у Цицонга почернело перед глазами, и он без сознания рухнул на пол…
Казалось, фантазия надзирателей в издевательствах не знала границ. Не раз они вешали Цицонгу на шею печную решетку из кованого железа, которая весила более 20 кг., а сверху прикрепляли плакат с надписью: «Миао Цицонг - главарь контрреволюционной пропаганды». Так он должен был ходить по лагерю. Когда уже ничего не помогало, а Миао, казалось, скорее умрет, чем отречется от своей веры, лагерные мучители прибегли к жесточайшей мере. Они заковали его в кандалы и оставили в темной камере-одиночке на несколько месяцев. Тем не менее, вера Цицонга осталась незыблемой. Ведь присутствие Святого Духа было столь ощутимо, что внешние страдания казались ничтожными по сравнению с той внутренней благостью, которую он испытывал в Господе.
После освобождения Цицонг возвратился в небольшое горное селение, откуда был родом его отец, но страдания его на этом не закончились. Он все равно подвергался постоянным преследованиям, и уже через несколько дней его опять арестовали. Местные органы власти пытались установить, насколько успешно прошло его религиозное перевоспитание. Был назначен день так называемого «товарищеского суда». Когда местные христиане узнали, что грозит Цицонгу, то тотчас начали усиленно молиться и поститься за него.
И вот как-то утром у импровизированной сцены собралась многолюдная толпа, где должно было разыграться действо. Потом явились и организаторы «спектакля», которые привели закованного в цепи Цицонга и бросили его на сцену. Христианин медленно поднял голову и посмотрел по сторонам. К своему удивлению он заметил, что его окружает множество знакомых ему любящих взглядов. В толпе находились не только те, кто стремился его обвинить и покончить с ним. Но там были также его духовные братья и сестры. В самом первом ряду стоял пастор местной общины. Его глаза были наполнены сочувствием и утешением и словно говорили: «Нет, мы не беспомощны, мы не одни - Бог с нами». Арестованному приказали отречься от Иисуса Христа. Цицонг медленно подошел к микрофону и сказал: «Почему вы не возьмете нож и не вырежете мое сердце? Тогда бы вы увидели, что у меня там внутри». После этого он запел христианский гимн «Твердо я верю: мой Иисус!» Динамики громкоговорителей уносили песню далеко за пределы села. Христиане, ощутив присутствие Бога, не могли сдержать слез радости. Постепенно они присоединились к пению и уже общим хором прославляли Господа.
Когда блюстители порядка осознали происходящее, то настолько были обескуражены смелостью этого невзрачного христианина, что даже не знали, как отреагировать. Они стояли с оружием в руках и слушали пение. Потом, словно опомнившись, они стянули со сцены Цицонга и отправили его в управление.
После обеда того же дня мучители, связав Цицонга тонкой нейлоновой веревкой, затеяли «парад унижения». Они так сильно затянули веревку, что она беспощадно врезалась в мягкие ткани его тела. От боли у Миао Цицонга поплыли перед глазами черные круги. Его повели по улице под крики: «Долой контрреволюционера Миао Цицонга!» К этому шествию примкнуло множество зевак, но среди них не было ни одного христианина. После того, как показательная процессия несколько раз пересекла всю близлежащую местность, один из ее организаторов спросил его: «Ты все еще веришь в своего Христа?» Ни секунды не раздумывая, Цицонг ответил: «Да, верю, и буду верить до конца своих дней». Кто-то сзади ударил его по голове тяжелым предметом. Кровь хлынула из раны, однако его продолжали нещадно бить и бить. Вскоре его голова полностью покрылась ранами и ссадинами, а лицо настолько распухло от непрерывных ударов, что на нем не было видно глаз. Но мучителям этого было мало. Связанного Цицонга толкнули на кучу острых камней, и он, потеряв равновесие, упал на них и сломал ребро. Его подняли и заставили идти дальше. Но христианин вдруг побелел, начал жадно хватать воздух, а изо рта полилась кровь. Однако арестованный вынужден был идти, превозмогая боль.
Процессия приблизилась к общественному туалету. Истязатели сорвали шапку с головы Цицонга и бросили ее в туалетную яму. Затем при помощи бамбуковой палки окунули шапку в экскременты и, выловив ее оттуда, снова одели Цицонгу на его израненную голову. Нечистоты стекали по его голове, лицу, шее, впитываясь в рубашку. Когда христианин хотел сплюнуть, изо рта снова потекла темная кровь. Но мучители на этом не успокоились. Они подвели Миао к большому дереву и, подвесив на высоком суку, стали бросать в него камни, насмехаясь и выкрикивая проклятья. От невыносимой боли Цицонг потерял сознание. Лишь когда уже стало садиться солнце, его безжизненное тело сняли и бросили у дороги. Одинокий и униженный лежал Цицонг на земле, а лучи заходящего солнца падали на его измученное лицо. Но и теперь на этом лице можно было прочесть отказ идти на какие-либо компромиссы…
Как только христиане узнали, что же произошло после «товарищеского суда», тут же поспешили к брату на помощь. Они с большой осторожностью перенесли Миао Цицонга, который все еще был без сознания, в дом одной верующей семьи. Там собрались многие верующие и возносили молитвы Господу, чтобы Он сохранил жизнь Своему верному слуге. Около полуночи Цицонг пришел в сознание.
В последующие недели стражи порядка оставили Цицонга в покое. Благодаря молитвам и неустанной опеке христиан, он стал быстро поправляться. Хотя Миао довелось перенести много боли и страданий, сердце его было исполнено чувством глубокого уважения и почтения к своему Спасителю. После освобождения из тюрьмы он привык каждое утро рано вставать и проводить время в молитвенном общении с Богом и в изучении Священного Писания. Несмотря на то, что Цицонг хорошо ориентировался в Библии и наизусть цитировал длинные отрывки, все же он никогда не был удовлетворен своим уровнем знания Библии, поэтому всегда использовал любую возможность, чтобы поучиться у других христиан.
Последние восемнадцать лет жизни Цицонг посвятил евангелизации. Во всех поступках он полагался на руководство Святого Духа. За несколько лет он объездил все горы Венхенга, что зачастую было не только затруднительно, но и опасно, особенно зимой. Так весть об Иисусе распространилась по всей горной местности, где повсеместно возникали новые церкви.
Цицонг был осторожен в своих словах и поступках. Грех в любой форме был ненавистен ему, так что для христиан он стал примером добропорядочности. Уклад его жизни был очень прост: маленький домик, скромная одежда, неприхотливая еда (сладкий картофель и овощи) и никаких развлечений. К своим братьям и сестрам он испытывал необычайную любовь, всегда интересовался жизнью их семей, духовным развитием, и всякий раз старался оказать поддержку, чувствуя ответственность за каждого из них.
17 октября 1989 года Цицонг Миао умер, прожив счастливую и плодотворную жизнь христианина. На его похороны прибыло более тысячи человек, которые очень любили этого старика и пытались ему подражать. Муж Божий покидал тех, с кем ему предстояло встретиться у ног Христа.
(Из книги «Лилии среди терний»)