Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев… 1 Ин. 3:14
Я слышал, что говорят те, которых называют философами. Они говорят, что религия – это когда люди, не зная, верят. Я не очень разбираюсь в философии, особенно в той ее области, где проводится черта между верой и знанием, поскольку я знаю и верю. Если вы прочитаете Первое Послание Иоанна с карандашом в руке и везде подчеркнете слово «знать», то удивитесь, как часто оно встречается там, где Иоанн говорит о вере. Рядом со словом «верить» вы увидите слова «мы знаем, мы знаем, мы знаем…». Апостол не строит предположения, но говорит о вере и о том, что мы знаем, во что верим.
Философствующие джентльмены называют себя агностиками. Слово «агностик» восходит к греческому и имеет то же значение, что латинское «невежда» и английское «ничего не знаю». Собственно говоря, если им нравится называть себя невеждами, то это их право, я не имею ни малейшего возражения. Но и они не имеют никакого права вступать в дискуссию с христианами. Они добровольно помещают себя вне знаний, а мы имеем это знание. Нельзя отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего представления. Если мы знаем, а они не могут опровергнуть ничего из того, что мы знаем, то любой суд докажет их неправоту. Они не могут доказать, что мы – обманщики, а раз так, то они – клеветники. Если агностики ничего не знают, то пусть слушают тех, кто что-то знает. В любом случае, хотят они пользоваться знаниями или нет, мы всегда будем настаивать на том, что знаем: о Боге ли, о будущем, о молитве или о работе Духа Божьего в наших собственных душах. Наши знания не плод воображения, не пустое суеверие, а вера, основанная на знаниях. Мы знаем и мы уверены в своих знаниях, поскольку прочувствовали все сами, все испытали, ко всему прикоснулись. Знаем как факт нашего собственного существования. Наш текст, кажется мне, говорит о четырех истинах, в которых верующие во Христа должны быть уверены.
1. МЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО БЫЛИ МЕРТВЫ ПО ПРЕСТУПЛЕНИЯМ И ГРЕХАМ НАШИМ. Это вытекает из текста: «Мы знаем, что перешли от смерти в жизнь…». Мы не смогли бы перейти в жизнь, если бы не были мертвы, но так же мы не могли бы перейти в жизнь, если бы были живы. Здесь мы находим подтверждение учения о первородном грехе и о полной неспособности человека стремиться к спасению.
Я слышал такое мнение, что как будто некоторые дети из христианских семей настолько хороши (заслуга добродетельных мам и пап), что их можно рассматривать как родившихся в лоне церкви, а раз так, то им не надо никакого возрождения. Мол, в маленьких душах есть доброе начало, надо лишь позаботиться о том, чтобы развить это доброе начало до определенного уровня. Получив развитие, эти души превратятся в истинных ангелов...
Я видел некоторых из этих детей, и, к сожалению, не могу сказать, что нашел их отличными от других мальчишек и девчонок, детей обычных верующих. Более того, по характеру они ничем не отличаются от детей отъявленных безбожников. Я знаю, что каждый ребенок, без исключения, должен родиться свыше, получить новое сердце, что Дух Святой должен изменить его природу; в противном случае ему не стать дитем Божьим.
В любом случае, что бы не происходило в сердцах и душах других людей, мы знаем относительно самих себя, что когда-то мы были мертвыми во грехах, и относительно этого не имеем ни малейших сомнений.
Мы, те, кто был обращен, в ком работает Дух Божий, знаем, что прежде были крепко связаны путами духовной смерти, что прежде мы были совершенно бесчувственными. Мы слушали Слово Божье и получали удовольствие, но скорее всего результатом наслаждения было ораторское искусство говорящего. Мы переживали, но не рождались, несмотря на все его мольбы о нас. Грех не становился объектом нашей ненависти, вера во Христа была эфемерной. Ужас от сознания того, что мы грешники, никогда не посещал нас. Мы слышали благую весть, но она не отзывалась музыкой в наших сердцах. Чем были для нас кровоточащие раны Христа? Чем было для нас Слово, призывающее к покаянию? Мы уходили с собрания такими же, какими приходили. Мы видели грязное отражение своего лица в зеркале, но не мыли его. Некоторые из вас, дорогие друзья, помнят, как они были настолько безразличны к духовным вещам, что даже не хотели слышать Евангелие. День покоя превратился в обыденный день недели, за исключением того, что этот день иногда открывал возможности для большего участия в грехах, чем рабочий день. Святая Суббота, таким образом, стала открывать врата не перед милостью, а перед грехом.
У некоторых из вас родители были благочестивыми и богобоязненными. Тем не менее, вы не заметили Бога вашего отца и Спасителя вашей матери. Поносив с утра манишку и манжеты в доме молитвы, там, где люди молятся, вечером вы не хотели туда возвращаться. Вы говорили: «К чему слушать эти пустые разговоры?». Так было потому, что вы были безразличны к духовному. Заклинатель не может зачаровать глухую змею; вы были глухи к зачаровывающей музыке Евангелия, она не могла достичь ваших ушей. Это одно из доказательств того, что вы были мертвы, и оно заключается в том, что вы были духовно бесчувственными.
Более того, мы не обладали аппетитом живых мужчин и женщин. Вы знаете, что если человек жив, то он время от времени будет хотеть есть, причем в определенное время. Внутри живого человека встроен маленький колокольчик, который периодически звонит: «Пора кушать!». Если мы проигнорируем его звонок, то колокольчик превращается в пожарный колокол. То же самое происходит и с питьем. Живому человеку необходима вода. Лишь при тяжелой болезни или перед самой смертью человек теряет всякий интерес к еде и питью. Но здоровому необходим хлеб.
Было время, когда вы и я не жаждали Хлеба жизни. «Проповедь? – говорили мы. – Какая чушь! Какая ерунда!». Нас не тянуло к потокам воды жизни. Мы не верили в их существование, и, хотя теперь каждая капля Евангелия сладка нам, как мед, мы, тем не менее, раньше этого не знали. Мы презирали учение о благодати, нам даже не нужна была благодать Господа Иисуса Христа. Мы ни во что ставили Того, Кто является Хлебом, сошедшим с небес, не видели Его величия, Он был нам просто не нужен. Кто из нас сомневался в собственных силах? Кто сомневался, что небеса – наша неизбежность? Нам неведомы были ни наша немощь, ни Его мощь. Мы полагали, что уже насыщены, поэтому есть не хотели. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Но те, кому не нужен духовный хлеб – мертвы. Мертвый не испытывает чувства голода или жажды. Отсутствие аппетита – второе доказательство духовной смерти.
Есть еще одно свидетельство очевидности того, что мы были мертвы: мы не могли двигаться (в духовном плане). Некогда жил философ, которого попросили доказать, что он жив. Тот встал и пошел. Движение – доказательство жизни. Поэтому духовное движение доказывает духовную жизнь. То, что мы простираемся к Богу, доказывает, что мы живы. Ребенок, идущий к вам неуверенными шажками, всем своим естеством доказывает, что он жив. Движение благочестивой жажды, движение скромной надежды, движение святого желания, движение искупительного вздоха или плача – свидетельства жизни. Не так давно многие из вас не имели ничего подобного.
Вчера я очень сильно радовался потому, что многие из вас, ожившие недавно, глядя мне в глаза, свидетельствовали о том, что были мертвы по отношению к Богу, а теперь все изменилось. Теперь они оживотворены во Христе Иисусе.
Есть еще один признак, свидетельствующий о смерти – отсутствие дыхания. Вы слышали, что к устам человека, о котором не знают, жив ли он, подносят зеркальце. Если оно запотевает, то человек жив, но когда дыхание уходит, то говорят, что он умер. Поэт сказал: «Молитва – живое дыхание христианина».
Было время, когда мы не молились. Речь не идет о молитве, выученной в детстве. Возможно, некоторые из вас с детства знали определенные молитвы, и, забыв помолиться перед сном, не могли заснуть. Но сколько формальности было в той молитве? Часто она становилась насмешкой над Богом. Я не говорю о горячей детской молитве, такая часто приводила к рождению свыше, я говорю о формальной. Неужели вы думаете, что определенные слова, заученные в определенном порядке, можно назвать молитвой? В такой молитве мы в действительности ничего не просим, мы не говорим с Богом вообще. Слова такой молитвы можно воспроизвести в обратном порядке – ничего не изменится. Я слышал, что некоторые в тридцатилетнем и в сорокалетнем возрасте молятся так же, как в детстве. - Ничего не меняется. Я даже читал о таких, которые в шестьдесят или семьдесят лет имели обыкновение просить Бога благословить своих отца и мать, которые уже давным-давно почили. Человек, однажды начав молиться по определенной форме, склонен будет придерживаться этой формы довольно долго. Мертвое состояние человека порождает мертвые молитвы. Но теперь все не так. Я думаю, что многие из вас скажут, что им трудно вспомнить, когда они молитвенно не общаются с Богом. Идя по многолюдным улицам нашего города, мы кричим Богу втайне: «Не оставь меня, Боже!». Мы не можем читать книгу, не попросив Бога помочь понять ее смысл, мы даже не идем смотреть на малыша без мольбы к Богу о его душе. Мы привыкли быть в молитвенном общении с Богом. Заметьте, что молитвенный дух важнее самой молитвы. Молиться - хорошо, но если молитва войдет в привычку и станет неотъемлемой частью вашей жизни – еще лучше! Живой человек постоянно дышит, а христианин – молится. Это верный признак духовной жизни.
Еще один признак, свидетельствующий о духовной смерти. Мы знаем, что были мертвы во грехах потому, что начали разлагаться. Внезапно умерший человек может некоторое время выглядеть живым, но по прошествии некоторого времени на нем начинают проявляться признаки разложения. Там где смерть, там и тление. Примерно такое происходит с некоторыми из нас в нашем спасении. Вспомните девочку, которую Христос нашел бездыханной. Он взял ее за руку и сказал: ««Талифа куми», что значит: девица, тебе говорю, встань». Дыхание вернулось к ней, вернулось до того, как тление вызвало большое изменение в ее организме. Блаженны, кто обратился в юности, до того, как знаки тления стали видны окружающим.
Я часто рассказывал вам историю, случившуюся с Роуландом Хиллом. Один добропорядочный шотландец пристально всматривался в лицо проповедника.
- Что вы так пристально разглядываете?
- Рассматриваю морщины вокруг ваших глаз, - ответил шотландец.
- И что вы в них нашли?
- Думаю, каким скверным человеком вы бы оказались, не призови вас Бог.
И многие из нас, оглянувшись назад на свои морщины греха юности, не успевшие углубиться, думают: «Каким страшным грешником я стал бы, не призови меня Господь». Да, черты тления появляются еще в ранней юности.
Но бывает и иначе. Следы тления, случается, становятся более явственными. Разложение приводит к тому, что человек начинает получать удовольствие от «прелестей» этого мира. Тщеславие, праздность и нечистота становятся путеводителями его жизни. Он не хуже, чем другие, вовсе нет; он пытается убедить себя в этом. Все же ему не хотелось бы, чтобы окружающие узнали о его тайных делах и помыслах, но они будут открыты в день Суда. Тогда будет мучительно стыдно. Некоторые из вас похожи на умершего, которого выносили из ворот города Наин, и которого воскресил Христос. Вы достаточно мертвы, но есть другие мертвые, которые походят на Лазаря, пролежавшего во гробе четыре дня. Его сестра сказала Господу: «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе».
Благодать Божья коснулась тех, кто согласен с моим описанием их прежнего состояния, когда они зашли так далеко в грехах, что дальше уже некуда. Казалось, не было греха, которого они не совершили бы. Они погрязли в них по уши. Тление проникло в души и разлагало их изнутри. Чем омерзительнее для Бога был запах их разложения, тем более приятным был он для них. Я уверен, что среди вас есть те, которые скажут: «Да, я знаю, что был мертв. Знаю, что разложился почти полностью, что смерть поставила на мне свою страшную печать, я был действительно мертв перед Богом, поскольку начал смердеть, причем запах достигал не только Божьих ноздрей, но и ноздрей человека».
Впрочем, довольно об этом. Я знаю, что нам стыдно смотреть в прошлое, давайте же помнить, в каком глубоком рве мы находились, и твердо помнить, что мы были мертвы во грехах наших.
2. Второе, о чем говорит наш текст, и это важнее, чем первое, - МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ИЗМЕНИЛИСЬ КОРЕННЫМ ОБРАЗОМ. «Мы знаем, что перешли от смерти в жизнь…»
Переход «от смерти в жизнь» является процессом обратным естественному. Все знают, что человеку суждено перейти от жизни к смерти. Язычники верят в Харона, перевозящего мертвых в ладье в невидимый мир. Как-то поэт сказал: «Нетруден путь к вратам Аида, вернуться тяжело». Вернуть к жизни может только Бог, Он переводит верующих от смерти к жизни, делая невозможное возможным. И мы уверены в этом потому, что это произошло с нами. Изменения, происходящие в верующих, настолько очевидны, что мир удивляется: как это может быть?
Одним из доказательств существования Бога для неверующего может стать общение с самим Богом. Свет, исходящий от Него, просвещает душу, освобождает ее из-под власти дьявола и приводит к Богу. Общение с Богом крайне важно, ибо ни один богослов не сможет убедить человека в полезности веры, кроме Самого Бога. Контраргументы против Бога исчезают сами собой, когда человек входит в личные отношения с Творцом, и когда он понимает сам, что перешел от смерти к жизни. Это понимание становится бесспорным доказательством силы и власти Евангелия Господа Иисуса Христа.
Не думаю, что легко описать переход от жизни к смерти, по крайней мере, я не могу описать его, хотя видел, как он совершается над многими, и я уверен, что почти невозможно описать переход от смерти к жизни. Я просто знаю, как и вы, братья и сестры, что перешел от смерти к жизни. Это произошло и с вами, но описать этот переход вы тоже не можете. Какой замечательный процесс! Это не смерть, это жизнь! Сможете ли вы сказать другому человеку, как это случилось? Вы можете рассказать о внешних изменениях, но объяснить, как работает Святой Дух, вы не можете. Его методы оживотворения – великая тайна. И даже переживший эту работу не может объяснить, как все это происходит. Тем не менее, умоляю вас – верьте нам, о неверующие, мы перед вами, и мы не те, кем были, как будто мы умерли и воскресли вновь. Некоторые из нас настолько изменились, что их не узнают старые приятели. Все это благодаря всемогущей самодержавной благодати Бога.
Однако следует признать, что переход от смерти к жизни обычно начинается довольно болезненно. Я слышал свидетельство человека, который чуть было не утонул. Его спасли и откачали. Так вот, первые вдохи были очень болезненными. Когда сердце опять стало биться, толкая кровь, а легкие разворачиваться, боль стала нестерпимой. Всем знакомо чувство, когда мы «отлежим» руку или ногу, и как болезненно происходит восстановление! Эти примеры – жалкое подобие того, что происходит с человеком, когда тот переходит от смерти к жизни. Но, тем не менее, это – не закон, я говорю о том, что происходит обычно, как правило. Но в каждом правиле есть исключения. Не думаю, что девица, которой Господь Иисус Христос сказал: «Талифа куми», испытала боль при воскресении. Я думаю, она просто открыла глаза и увидела Иисуса, Который приказал, чтобы ей принесли кушать. Есть такие дети Божьи, которые приходят к Иисусу безболезненно. Они не испытывают тех мук, которые обычно испытывают другие при рождении свыше, но, тем не менее, они тоже входят в семью детей Божьих. Но все же я считаю, что новая жизнь обычно начинается с боли.
Одним из признаков перехода от смерти к жизни является самообесценивание. Человек, совершающий этот переход, редко вырастает в своих собственных глазах. Он и вполовину не ценит себя так, как ценил до обращения. Он понимает, чтобы пройти сквозь игольное ушко ему необходимо уменьшиться в размерах, причем уменьшиться достаточно сильно.
В то же время, переход от смерти к жизни совершается очень быстро. Собственно говоря, для перехода достаточно лишь немного света, который начинает светить в темноте. Этот свет выявляет грех и рождает плач о нем. Молитва «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» является переходом в небесную жизнь. Однако часто бедная дрожащая душа не может произнести этих слов, но ни одна искра божественной жизни, когда-либо зажженная, не погаснет. Нетленное семя Слова Божьего пребывает вовек. Пусть это семя будет невеликим, подобно горчичному, оно, тем не менее, упав на почву приготовленную Богом, даст плод. Но первый росточек часто бывает чрезвычайно слабым. Подтверждением этого является вера в Иисуса, потому что «верующий в Сына имеет жизнь вечную». Это истинное слово потому, что сказано Господом. «Всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек». Рожденный свыше человек, каким бы слабым он не был, если верит, - значит спасен.
Зарождение новой жизни обычно сопровождается большой радостью. Человек, уверовавший в Иисуса и прильнувший к Его груди, перешел от тьмы к свету, что значит – от печали к радости. Это не всегда так, но в большинстве случаев – именно так. Переход от смерти к жизни сопровождается необыкновенной радостью, за которую перешедший благодарит Бога. Я всегда радуюсь, когда кто-то совершает такой переход. Есть и такие, кто приходит ко Христу постепенно, это не лишает их жизни, но лишает радости. Без сомнения, они такие же спасенные, как и другие, но они впоследствии часто нуждаются в ободрении. В то же время и принявшие Слово жизни поспешно, находятся в опасности, потому что не имеют глубокого осознания греха.
Тем не менее, мы знаем и знаем действительно, что в нас произошли радикальные перемены.
3. Третье, о чем говорит наш текст: мы знаем кое-что еще. МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ЖИВЫ. «Мы знаем, что мы перешли от смерти в жизнь…».
Во-первых, это значит, что мы не осуждены на смерть. Вряд ли можно назвать живым человека, осужденного на смерть. Но верующий в Иисуса Христа знает, что для него нет никакого осуждения. Ничего не вменено ему в вину, потому что за все его грехи было уплачено на Голгофе. Это нам доподлинно известно, и мы радуемся.
Во-вторых, мы живы потому, что вступили в новое бытие. Мы узнали много того, о чем ранее не имели никакого понятия. «Теперь все новое».
- Ах, сэр! – сказал мне кто-то однажды, - или весь мир изменился, или я боюсь людей, которыми раньше восхищался. Вещи, которые когда-то приносили мне радость, теперь делают меня несчастным, а то, что я считал скучным, веселит меня.
Да, теперь мы не должны просто говорить о Боге, мы должны знать Его; не просто рассуждать о Христе, но жить Им; не просто почитать Духа Святого, но ощущать Его работу в нас. Мы познали, что кровь Иисуса очистила наши души, обетования теперь – наше богатство, а молитва – реальное общение с Богом. Нас не следует убеждать, что молитва имеет силу, мы знаем это на собственном опыте. Мы живем в новом мире и знаем это; раньше мы не знали о его существовании, а теперь живем в нем.
Кроме этого мы теперь введены в духовное общество. Я не знаю, как объяснить это, но попытаюсь. Представьте, что вы были всю жизнь свиньей, а потом вдруг превратились в человека. Теперь вы можете смотреть в телескоп, свинья не могла делать это. Вы смотрите в микроскоп, но я не помню, чтобы поросенок когда-либо делал это. Свинья не разговаривает, а вы – да; она не поет и не молится, а вы и поете, и молитесь. Вам все это доступно. Вы уже не то существо, каким были прежде. Такое произошло с некоторыми из нас. Мы имеем другую жизнь, обладаем тем, чем ранее не обладали. Нам известно то, что было сокрыто ранее, мы наслаждаемся тем, чем мы никогда не наслаждались, радуемся тому, что нас раньше печалило, и наоборот, печалимся от того, чему раньше радовались. Мы перешли от смерти к жизни. Обо всем, о чем я сказал, мы не просто знаем, мы живем этим.
Но новой жизни требуется новая пища. Наш аппетит может удовлетворить только Христос, мы любим дом Божий, восхищаемся Его Словом, и когда Святой Дух благословляет нас, то мы насыщаемся туком Его благословений. Мы верим также, что эта жизнь гарантирует нам вечную жизнь, которая не прекратится, которую у нас никто не может отнять. Позволь мне сказать тебе, мой необращенный друг, что мы счастливые люди. «Да, но вы говорили, что печалитесь от того, что нас радует». Совершенно верно, но ведь и вы не радуетесь тому, чему радуются свиньи, не так ли? Вам не нравится сравнение со свиньей? Что ж, я возьму другой образ. Я уверяю вас, что между христианином и обыкновенным человеком существует разница более существенная, чем между обыкновенным человеком и псом. Другая жизнь, другие интересы. Я бы не стал преподавать астрономию псам, равно как и преподавать богословие необращенным людям, - я не усажу пса на стул и не стану учить его божественным истинам, - равно как и вам, пока вы не родитесь свыше, - говорить о благодати с вами бесполезно. Вы должны получить новую жизнь, перейти от смерти к жизни, в противном случае, вам не познать то, во что верим мы, в то, что мы имеем жизнь вечную.
4. Четвертое, о чем говорит наш текст, МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ЖИВЫ ПОТОМУ, ЧТО ЛЮБИМ.
Вопрос о том, живы мы или нет, довольно интересен. Не далее как сегодня утром я получил письмо из судебной канцелярии, уведомляющее меня, что суд выясняет под присягой, является ли «упомянутый Чарльз Хаддон Сперджен» все еще живым. Я сообщил адвокату, что не буду давать показания под присягой ни под каким предлогом, но, насколько мне известно – и я верю в это, - я жив. Более того, я не собираюсь умирать в ближайшее время... При этом я ни на минуту не усомнился, что это правда. Я не понимаю тех христиан, которые не знают, живы ли они. Таковые принимают вид несчастных святош, полагая, что их «благочестивый» вид является доказательством того, что они живы. Может быть. Но есть иные доказательства жизни, и мне они нравятся больше. Вот одно из них: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев…».
Да, братья, если мы можем сказать, что любим людей Божьих, как людей Божьих потому, что они – люди Божьи, то это является свидетельством, что мы перешли от смерти к жизни. Разве вы не любите их ради Христа? Почему бы вам не сказать: «Он – христианин, он несет крест Христов, он – дитя Божье, поэтому я люблю его, и мне нравится общение с ним». Если вы так говорите, то вы не от мира. Если бы вы были от мира, то любили бы то, что в мире, вы любили бы мир, но, принадлежа Христу, вы любите тех, кто Христов, и любите их ради Христа.
Кроме того, вы любите их ради истины. Мы – всего лишь глиняные сосуды, тем не менее, Бог поместил в нас сокровище – Свою истину. Вы можете сказать: «Я люблю этого человека ради истины, которую он проповедует. Меня мало интересуют его достоинства, но я люблю благую весть, которую он несет людям». Если вы можете сказать: «Я люблю эту женщину, мне нравится, что она говорит об Иисусе, ее опыт – мое утешение». Или: «Я люблю читать письма такого-то брата, потому что в них чувствуется присутствие Христа», - значит, вы перешли от смерти к жизни. Если вы любите детей, то любите Отца, а Отца вы любите потому, что Он прежде возлюбил вас.
Кроме того, вы перешли от смерти к жизни, если любите детей Божьих ради них самих. Если вы желаете походить на них, если говорите: «Как бы мне хотелось сидеть в их окружении, быть наименьшим из них, служить им и разделять их радости», то вы – дитя Божье. Вы любите Его народ, даже если мир ненавидит его, и готовы принять на себя насмешки мира. «Вы смеетесь над ними? Что ж, я один из них, смейтесь и надо мной, поставьте меня к позорному столбу рядом с ними, я предпочитаю быть там, нежели с вами». Если вы таким образом любите святых Божьих, то вам нечего бояться, вы перешли от смерти к жизни.
Так же свидетельством благодати является любовь к общению с детьми Божьими. Желание быть на молитвенном общении с ними, слышать, как они молятся, как прославляют Бога, слышать их стон и желать не только услышать о чьей-то боли, но и разделить эту боль. А видя их радость, желать разделить ее с ними. И при этом говорить: «Я люблю их потому, что Господь возлюбил их. Я радуюсь, что рука Господня на них». Если все это так, то вы на правильном пути, т. е. – перешли от смерти к жизни. Кажется, предмет любви к братьям не такой уж и важный, но это не так, это – свидетельство миру и вам, что вы перешли от смерти к жизни. И даже если придут самые черные дни, любовь поможет вам устоять и остаться верными Господу.
Дай нам Бог, чтобы все мы имели часть в этом познании, ради Христа! Аминь и аминь.